Фото: ФК СКА-Хабаровск

23-летний украинский защитник Глеб Грачев, пополнивший «СКА-Хабаровск» в начале нынешнего сезона, дал интервью для официального сайта клуба, в котором рассказал об украинском этапе карьеры, переезде в Хабаровск, Сергее Юране и своих увлечениях.

- Как ты попал в футбольную секцию?

- Мне было пять или шесть лет. Мама отпустила гулять, я ушёл со двора и попал на стадион. А там запись на футбол. Я подошел, говорю: «Можно запишусь?». Мне: «Да-да, конечно, а где родители?». Говорю: «Родители на работе, я сам запишусь». Они говорят: «Хорошо». Записали меня, и сразу тренировка началась. Я попал на эту тренировку, начал тренироваться. А время уже девять часов вечера, мама с папой в шоке, по всему городу меня ищут, с ума сходят. Когда встретили меня с тренировки, получил немножко (смеется).

- До первой тренировки ты что-то о футболе знал?

- У меня есть дядя родной, мамин брат. И он тоже всегда занимался футболом. И мне всегда дарили мячи, форму футбольную. Как сейчас помню, первой мне подарили форму «Милана». И я с этим добром приходил на стадион. Я малой, а эти лбы здоровые там играют. Я прошу: «Возьмите меня поиграть», а мой дядя: «Нет-нет, нельзя, ты еще маленький». И вот, помню, там на стадионе траву по бокам не стригли никогда, я садился в неё и говорил про себя, вот стану футболистом, еще сами будете проситься со мной поиграть. В итоге стал (улыбается).

- А сам дядя играл профессионально или на любительском уровне?

- Он был очень хорошим футболистом. Его даже приглашали в луганскую «Зарю», но бабушка не отпустила. Так что потом просто играл с друзьями. Сейчас живёт в России. Я его, кстати, дядей никогда не считал, считал братом. Он мне очень сильно в жизни помогал. Было время, когда присматривал за мной. И отношения у нас, как у братьев: то дрались, то любили друг друга. Футбол ему не чужд, он понимает игру и критикует меня.

- Кто твои родители?

- У папы свой бизнес, он частный предприниматель. А мама работает в пенсионном фонде, госслужащий.

- Что они говорили по поводу твоего увлечения футболом?

- Они сначала не верили, что это выльется во что-то серьезное, но и запрещать не запрещали. Где-то поощряли, а где-то… Были такие моменты, что я получал двойки в школе, замечания, был шебутной ребенок. Папа говорил: «Все, не пойдёшь на тренировку». Приходилось выбрасывать дневники, вырывать страницы, лишь бы отпустили. А иногда и сбегал из дома, чтобы пойти на тренировку.

- Такая тяга к тренировкам. Ты уже тогда понимал, что хочешь быть профессиональным футболистом?

- Я даже в шесть лет уже понимал, что хочу им быть. У меня спрашивали «какая твоя любимая профессия?», я отвечал «футболист». Мне говорили, что нет такой профессии, а я говорил, что есть, будет!

- Твой первый молодежный клуб – ЛВУФК (Луганское высшее училище физкультуры). Как ты оказался в Луганске?

- Это получилось спонтанно. Тренер, который был у меня в ДЮСШ в Попасной сказал, что есть предложение от ЛВУФК. Поговорил с родителями. Мама переживает, не хочет отпускать. Мне тринадцать лет, а Луганск – большой город. Бабушка маму накручивает, что нельзя ехать. Папа говорит, что не хочет, надо учебой заниматься, а там какая учеба? В итоге только дед и мой дядя говорят, что надо ехать, переубедили родителей, но они всё равно колебались. Утром за завтраком я понял, что мама с папой не хотят меня отпускать. Мне тринадцать лет, я встал так и говорю: «Вы мне что, жизнь сломать хотите? Если вы меня не отпустите, то это будет очень печально». После этих слов, папа потом сказал: «Я понял тогда, что ты уже подрос». Можно сказать, что я до сегодняшнего дня оправдываю их доверие.

- ЛВУФК — это же спортинтернат, правильно?

- Да, спортинтернат, в котором подразумевается не только футбол, там гандбол, легкая атлетика, тяжёлая атлетика, там все. И дети живут там, как в интернате. У нас была отдельная школа, мы там учились. Я пробыл там девять или десять месяцев.

- Не очень много.

- Да, появился интерес со стороны клубов. «Олимпик» донецкий, «Ильичовец» из Мариуполя интересовался. Но больше всех интерес проявлял донецкий «Металлург», и я очень сильно хотел туда попасть, там была очень крутая школа. И интернат, и поля, и тренеры. Я не знаю, что нужно было делать, чтобы не стать там футболистом. Они пригласили меня на сбор, я приехал, потренировался, вроде понравился. Сказали, что перезвонят, но не перезвонили. Время шло, на связь вышел «Олимпик». В итоге я поехал на сбор и туда. Тренируюсь там, мне говорят «Берем!» и дают бумаги на подпись. Эту всю ситуацию курировал мой дедушка. Он звонит тренеру в «Металлург» донецкий и говорит, что раз вы нам не звоните, мы переходим в «Олимпик». Они спохватились: «Нет, что вы, мы его уже подписываем!». И в итоге я оказался именно в «Металлурге», о чем совершенно не жалею. Это была одна из лучших футбольных школ.

- Твой дедушка сработал, как настоящий агент. В какой момент он взял на себя эту роль?

- Да дедушка, наверное, всю жизнь был моим футбольным агентом (смеется). До того, как я начал профессионально играть. Тут, кончено, сейчас уже другие люди со мной работают, потому что, думаю, дедушка не сильно понимает какие-то тонкости. Но он по сей день смотрит все мои игры, постоянно мне звонит, рассказывает какой я, в кавычках, «великолепный» игрок (смеется).

- В «Металлурге» ты выше молодежки не поднялся. Там действительно была такая бешеная конкуренция, как пишут в твоей биографии футбольные сайты?

- Да, там было очень много хороших ребят, перспективных. Я занимался с ребятами на три года старше – с 94-м годом. Был самым маленьким, щупленьким, но другие ребята мне помогали. В итоге после полугода в команде U-19 меня взяли в дубль. Там провел еще полгода, и предложили новый контракт. Такой, очень хороший для меня, по тем временам.

- Но затем «Металлург» фактически исчез?

- Именно так. Команда исчезла. Это было очень горестно, потому что я хотел попасть в дубль, потом в основу той команды, хотел прогрессировать. Для себя я тогда ничего лучше не видел. Да, у меня не было предложений от «Шахтера» или «Динамо» - грандов украинского футбола, но, даже если бы они и были, я бы все равно не променял бы на них «Металлург». Это мой родной клуб.

- Исчезновение клуба связано с событиями, которые начались в том числе и в Донецке в 2014 году?

- Да, война началась. Мне тогда было семнадцать или восемнадцать. Я переподписал контракт, и меня отправили домой в отпуск. И уже там стало понятно, что хорошего ждать не стоит. Читаем новости в СМИ – там пишут, что, скорее всего, клуб закроют. В итоге получилось, что клуб объединили с ФК «Сталь», Днепродзержинск. Нас всех дублеров забрали туда.

- И там уже состоялся твой дебют в украинской премьер-лиге?

- До дебюта тогда еще было два года. И все было тоже не так просто. Меня и выгнать могли, и я сам мог уйти. Меня хотела подписать луганская «Заря», но выяснилось, что нужно заплатить компенсацию, и я вернулся в «Сталь». А потом у клуба сократился бюджет, вся основа ушла из команды, и нас – дублёров – повысили до основного состава. Так и состоялся мой дебют в УПЛ. Для нас это был огромный толчок наверх. Кстати, в дебютной игре мы как раз встречались с луганской «Зарей» и выиграли 1:0 в гостях.

- «Сталь» вылетела из премьер-лиги, но, получается, ты заявил о себе, раз подписал контракт с одесским «Черноморцем»?

- Да как заявил? Мы все были молодые ребята, бились, старались. Не было такого, что проиграли, да и ничего страшного, нет. «Сталь» была очень техничной молодой командой. И главная проблема была в том, что нефутбольные моменты решили нашу судьбу. Мы старались и играли на очень хорошем уровне. На равных бились даже с «Шахтёром». 1:0 вели, они нам первый гол забили в конце первого тайма, а второй… Добавили к основному времени четыре минуты, забили на пятой. Там Фонсека (экс-тренер донецкого «Шахтера», ныне главный тренер «Ромы») аж упал на пятую точку, так радовался, словно они у «Реала» выиграли. Посмотрите, в обзоре есть этот момент.

- На следующий год ты играл уже в Одессе. Забивать в ворота «Динамо» (Киев) круто?

- Очень! Я всегда думал, что забить такому клубу, как «Динамо» — это топ! Но тут еще и предыстория: в Одессу на этот матч приехали мои родители. Они были на трибунах, мама позвала с собой подруг. И так получилось, что сначала «Динамо» забило нам из-под меня, я был виноват в том голе. А потом я ответку дал. Как я эмоционировал, наверное, видели. Но это не сравнится с тем, что происходило на трибуне. Мамины подруги снимали родителей в этот момент: мама плачет, папа на эмоциях даже сматюкнулся. И вот от этого даже больший кайф, чем от самого гола. Да, я забил. Но любой команде можно забить. «Динамо» (Киев)? Да, окей, круто. Но реакция близких! Я тогда пришел в раздевалку, а там от друзей сообщений пятьдесят с поздравлениями.

- Лично у тебя в «Черноморце» получился неплохой сезон. Но снова – вылет из премьер-лиги. Ты – молодой парень, а твои команды два сезона подряд вылетают. Тяжело психологически?

- Очень! У меня яма психологическая была. По мне было видно родителям, друзьям, что мне очень тяжело. У меня снова были предложения из высшей лиги, но «Черноморец» не хотел меня отпускать. Тренер поговорил со мной, я ответил, что не против остаться, помочь, тем более что контракт был действующий. В итоге случился самый черный год в моей карьере. Хочу скорее его забыть. Я получил травму и пропустил почти год. Не играл вообще.

- Что за травма?

- Симфизит. Есть почти у всех футболистов. Но у кого-то быстро лечится, у кого-то нет. Кто-то делает операцию, у кого-то просто проходит. У меня было болезненно. Я поменял десять реабилитологов, ездил по врачам. Карьера повисла на волоске. Но я не сдавался. Я работал и говорил, что вернусь. Плюс еще я перестал попадать в состав. И тут игра, я в запасе. Во втором тайме партнер по команде получает травму, выпускают меня. Я выхожу без разминки, вливаюсь в игру, а на следующее утро просто не могу встать с кровати. Вообще!

- В итоге счастливым для тебя оказался десятый реабилитолог?

- Да, по сей день не перестаю его благодарить. Это мой друг, товарищ и, можно сказать, доктор по всему (улыбается). С чем бы я потом ни обратился, он очень трепетно относится к моим вопросам. Сейчас в отпуске поеду домой, обязательно увидимся.

- В итоге за «Черноморец» ты сыграл всего пять матчей. И после внушительного перерыва оказался в Хабаровске.

- Я ездил на просмотры. Например, в Швецию. Но не захотел там оставаться. Когда пришло предложение от «СКА-Хабаровск», честно скажу, колебался. Ехать – не ехать. Родители снова сомневались, мама была против. Все-таки далеко от Украины. А потом я взвесил все за и против и понял, что если здесь себя не попробую, то, наверное, с карьерой уже можно будет заканчивать. Решил ехать, маме объяснил, что мне это нужно. Прилетел сюда и с тех пор ни разу не пожалел. Выбор был правильным.

- Ты практически не играл целый год. И тут приезжаешь в Хабаровск и сходу становишься игроком основы. Причем отыграл всё практически без замен. Откуда такая подготовка?

- Я все-таки был на сборах с разными командами. Плюс сам тренировался, дома постоянно был в движении, бегал. В карантин вообще много внимания этому уделил. По утрам бегал кроссы, плюс тренировался с нашей местной командой. У нас в Попасной есть любительский клуб «Локомотив», где играют мои друзья детства, меня все знают. С ними и товарищеские матчи играл, и сборы проходил. Так и держал себя в тонусе.

- На протяжении всей твоей карьеры тебе приходилось преодолевать какие-то трудности. Даже после приезда в Хабаровск, казалось бы, ты игрок основы, перезагрузил карьеру. Но не пошло уже у команды, меняется главный тренер. Стресс?

- Почему стресс? Так вышло, что перезагрузка потребовалась уже всей команде. Алексей Николаевич Поддубский – хороший тренер, ничего плохого я о нем сказать не могу. Мы старались, но у нас что-то не шло, какая-то полосочка черная шла. Не полосой, а именно полосочкой я ее считаю. Все отдавались игре. Взять матч с «Нижним». Ну не фарт какой-то! Вы видели, какой нам гол забили? Мяч где-то под ногой пролетает, попадает в Ники и залетает в ворота. С «Оренбургом» - три рикошета, и залетело в девять. У нас почему-то так не залетало. Но с приходом нового тренера пошли результаты, и всё вообще круто стало.

- Вы с Сергеем Николаевичем Юраном земляки. В Луганске о нем говорят?

- Честно говоря, не слышал. Он же в «Динамо» (Киев) играл, а потом переехал в Россию, дальше пошла Португалия, Англия… Но, может, в Луганске самом и говорят, а я все-таки из области (улыбается). Но теперь уже я о нем наслышан и практически все знаю (смеется).

- Независимо от того, кто стоит у руля команды, во время стандартов зачастую ближе всех к воротам соперника оказываешься ты. Тренерская установка? Или так хочется забить?

- Конечно, я в каждом матче стремлюсь забить. И уже в этом у меня какая-то чёрная полосочка (смеется).

- Но ты же защитник. Главное – не пропускать.

- Да, но забить-то тоже хочется. Уже и пацаны подтравливают: какое «Динамо», Киев? Где было «Динамо», когда ты им забивал? Или, может, это не ты? Да, меня туда ставят тренеры, это установка, и я хочу показать, что могу её выполнять на все сто.

- Ты всегда был защитником? В детстве-то все хотят забивать.

- С шести лет я был нападающим. Меня ставили в атаку, потому что у меня был самый сильный удар. И голы я забивал легко. Потом ставили опорным полузащитником – не понравилось. Был правым защитником. По детскому и юношескому футболу я эту позицию вывозил, потому что здоровья было много, я мотался по флангу, но с возрастом понял, что уже не могу. А потом меня поставили центральным защитником, и мне понравилось больше не забивать, а отбирать и отдавать.

- Тебя, наверное, единственного из команды, не найти в инстаграме. Ты с соцсетями вообще никак?

- Я ушел от этого. Раньше было интересно, теперь – нет.

- А в самолетах чем занимаешься?

- Кроме кино еще музыку слушаю – больше дип-хаус – и сплю.

- Свободное время как любишь проводить?

- В Хабаровске, если честно, в основном лежа на кровати. Я очень сильно устаю. Такого графика у меня никогда не было: игры через три дня на четвертый, перелёты, и все соперники от а до я - все тяжелые. Реально тяжело как с командами из первой четверки, так и с теми же «Томью», «Иртышом». Поэтому я стараюсь отдыхать. Если же говорить о свободном времени дома, в Попасной, то первую неделю отпуска стараюсь вообще изолироваться от футбола, о чем-то другом подумать. Потом уже начинаю тренироваться и в футбол играть с друзьями, со стариками. Папа, правда, нервничает, когда я дома хожу играть - боится, что травму получу - сильно кричит.

- После приезда в Хабаровск насколько сильно совпали или разошлись твои представления о городе с реальностью?

- Я не знал Хабаровск. Даже в интернете не смотрел. Поступило предложение, я раздумывал три или четыре дня. В первую очередь, потому что далеко. В итоге мне понравились и город, и люди. У меня здесь все хорошо. В команде меня приняли вообще великолепно! Персонал клуба, сам клуб, болельщики. Будь я в инстаграме, наверное, болельщиков у меня было бы больше (улыбается). Все приняли великолепно.

- С кем из украинских игроков, кто сейчас играет в России, ты пересекался?

- Самый топовый – это, конечно, Ракицкий, который играет сейчас в «Зените». Я с ним лично не знаком, но на поле пересекались. Очень крутой игрок, ну прям бомба! Его левая нога – это… Я не знаю, наверное, у Месси левая нога не такая, как у него. Его передачи – это топ. Расскажу один случай: мы играли с «Шахтером», меня трясет (всего третья игра в вышке Украины). Мне от одного названия соперника уже страшно. А он так кричал под трибунами перед матчем, что я думаю «Ничего себе настраивает команду!». В итоге, как уже рассказывал, 2:1 они нас выиграли. Если же говорить о тех, с кем прямо лично знаком, то у меня два друга играют в «Велесе»: Богдан Коваленко и Володя Грачев.

- Тот Грачев из «Велеса» - твой друг?

- Да. Они оба из структуры «Шахтера». Мы по детской школе в Донецке всегда играли друг против друга. Так и познакомились. Бодя Коваленко пришел потом в «Черноморец», как раз, когда у меня травма была. И там мы с ним довольно близко общались. А с Вовой Грачевым как-то в кафе разговорились, когда я уже был в «Стали», а он в дубле «Шахтера». Оказалось, у нас много общего. Сейчас созваниваемся, переписываемся.

- А из тех украинских парней, кто раньше играл в Хабаровске, с кем знаком?

- Виталик Приндета здесь играл, Дима Гришко, с Андрюхой Мищенко играли вместе в «Черноморце».

- Сейчас для футбола очень странное время. Пандемия, болельщиков на трибунах не так много, а традиционное общение – автографы, селфи вообще сведено практически до нуля. Тяжело?

- Хочется, эпидемия чтобы быстрее прошла. Людей жалко, ужас, что творится. Чтобы люди вернулись на стадион. Я не видел вживую, как это было в Хабаровске. Но очень хорошо помню поддержку в Одессе. Как перед матчем с «Динамо» (Киев) нас встречали у стадиона, делали коридор из файеров, и мы заезжали на один из красивейших стадионов Украины. Двадцать пять тысяч поддержки! Это реально настолько сильный кайф! Хочется, чтобы и в Хабаровске болельщики ходили на футбол, поддерживали нас. Я смотрел фотки и видео, когда сюда приезжали «Зенит», «Спартак», какая атмосфера была на стадионе, как всё было забито. Это было реально круто. И это хочется вернуть и как можно быстрее.

В нынешнем Олимп-ФНЛ Глеб Грачев провел 19 матчей.