Фото: ФК Чайка

Пресс-служба «Чайки» подготовила интервью с главным тренером команды Сергеем Ташуевым, который недавно продлил контаркт, об итогах второй части сезона.

- Завершившийся сезон стал самым сложным в вашей карьере?

- Простых сезонов не бывает. Везде нужно много работать. Нехватка тренировочного процесса для меня однозначно оказалась самым сложным испытанием. Второе – я не до конца знал логистику турнира. Я привык очень мощно готовиться к соперникам. Мы их изучали, но в сжатые сроки. Особенно в «тройниках».

Неудачный отрезок, который у нас был, является также следствием того, что я не до конца узнал футболистов, особенно их характер. Когда все хорошо, наружу не вылезут качества, которые не заметны. А когда трудно – сразу обнажается личность. Я увидел: кто с характером, кто будет биться до конца – на кого делать ставку.

Еще сказалась, что у меня практически нет времени на тренировки по ходу сезона. Ташуев – это тренировочный процесс, выстраивание игры, обучение футболистов. А тут тренировок очень мало. Я даже немного растерялся. Два последних матча мы выиграли, потому что было два недельных цикла. Мы полноценно потренировались, ребята задышали.

Футболиста нужно, как в школе, постоянно обучать, каждый день. А тут процесс обучения пропал, а мы ставим такой футбол, в котором нужно много думать. Система моей игры не самая простая для футболистов. Все привыкли: освободил фланг – прошел – подача. Здесь немного другое. Футбол должен быть сложным для соперника.

Если подводить итог – сезон был трудным, но интересным.

- Когда вы только пришли в команду, вы сказали, что концовка сезона уйдет на постановку и анализ игры. Эти процессы завершены?

- Не совсем. Пока я не донца разобрался в личностях футболистов. Были моменты, когда футболист мне не нравился, и я думал ставить вместо него другого. А потом понял, что вопрос в психологии. Я его вызвал, мы откровенно поговорили. Парень успокоился, и стал играть намного лучше. Я был приятно удивлен.

Я всегда говорю, что психология – великая вещь. К середине карьеры я понял, что просто знаний предмета недостаточно, нужно заниматься психологией. Это помогает правильно оценить футболиста. За этот отрезок сезона был проведен большой анализ. Теперь мы понимаем, куда двигаться в плане селекции.

- Перед играми вы проводите групповые собеседования. Для чего они нужны?

- Раньше перед игрой я, как и все, проводил установку для всей команды: большой зал, где сидит человек 25-30, а макет находится где-то вдалеке. Я начинаю рассказывать игрокам основы, как надо играть. Остальные начинают зевать. От этого отвлекаются другие. Потом я понял, что так неправильно. Когда приглашаешь небольшую группу – их концентрация выше. Потом уже проводится большая установка, где делается акцент на тех, кто не выходит с первых минут.

В книге очень известного тренера НБА, не помню фамилию, я прочитал, как его команда готовится к матчам. Последняя глава там называется «Сплетни, слухи». Это очень важно, поверьте мне. Кто как играет? У кого травма? У кого психологические проблемы? Я задаю эти вопросы своим футболистам, чтобы получить больше информации о сопернике, ведь они хорошо знают эту лигу.

- В матче с «Акроном» получил травму Умаев. После этого результаты команды пошли на спад. Все держалось на одном футболисте?

- От одного футболиста ничего не зависит, но есть паззл. Умаев оказался его важным элементом, без которого общая картина потеряла форму. Футбол основан на взаимодействии и личности. Выпал один человек, который давал стилю изюмину – все стало сыпаться. До 17-й минуты матча с «Акроном» у нас было преимущество, мы имели два голевых момента, когда Идрис мог забить.

После этого я перебрал много сочетаний в атаке. Оказалось, что у нас не было равноценной замены Идрису. Он хорошо взаимодействовал с Чочиевым, который тоже стал хуже играть, потому что не было впереди партнера, которой его хорошо понимал. В концовке чемпионата набрал форму, но не спортивную, а психологическую Кулишев, и сразу в атаке стало что-то вязаться.

На сегодняшний день Идриса еще беспокоит травма. Думали снова к нему обратиться, но, к сожалению, его здоровье пока не позволяет быть готовым к большим целям. А мы не можем рисковать, в том числе его здоровьем.

- После игры с «Акроном» вы сказали, что не так часто проигрываете.

- Я сказал это на пресс-конференции после матча, чтобы не нервничали футболисты и руководство. Тренер должен говорить уверенно и четко, несмотря ни на что. Я выгляжу спокойно, но внутри может бушевать такая буря, что не передать.

Я стал тренером в 32 года. У меня раньше был очень агрессивный стиль: я мог кипеть, взрываться. В 1992-м в Астрахани я выбежал на поле, чтобы разобраться с арбитром, который убивал нас. С опытом пришло понимание, что лучше не показывать свои эмоции.

- В процессе подготовки к встрече с «Иртышом» вы уделяли много внимания психологии. Как это происходило?

- Я провел 12 индивидуальных собеседований, пару групповых и еще две теории по психологии. Каждый футболист индивидуален, у каждого есть разного рода проблемы. Нужно все узнавать. Благодаря этому мы сумели прийти в себя после Томска.

Некоторые футболисты тогда говорили, что у нас нет коллектива, а после игры с «Нефтехимиком» они все вместе пели песни. Коллектив – это надуманная вещь. Футболисты должны хорошо друг друга узнать. Как только это происходит, появляется желание выигрывать, сразу появляется коллектив. Это очень важно.

- Мигунов, пополнивший команду зимой, и Ужгин стали игроками стартового состава через 5 туров после рестарта чемпионата. За счет чего им это удалось?

- Для меня очень важно, чтобы латерали подключались в атаку. У Мигунова были проблемы при игре в обороне. Я сказал ему: «Саша, мне нужен защитник. Ты сначала должен очень качественно обороняться. А атака – это уже второе». Если у футболиста есть проблема – тренер ее должен решить. Совместно с футболистом, конечно. Что мы и сделали.

Ужгин мне нравился с самого начала, как футболист. Но молодых игроков нельзя выпускать сразу в «топку». Надо дать один моментик, другой, чтобы потихоньку появилась уверенность. Когда он еще сырой, с неустоявшейся нервной системой, он может попросту не попасть в игру.

Так было с Морозовым, когда он вышел вместо Умаева в матче с «Акроном». Ответственность огромная. Парень вышел, растерялся, и после этого появилась неуверенность. В концовке стал потихоньку оживать. Стал тем, каким мы его видели на сборах, где он очень хорошо выглядел. Там ему ничто не мешало, а здесь сказывается давление.

- Про Мигунова вы сказали в одном интервью, что «его взяли просто потому, что не хватало крайнего защитника». Вы специально его так раззадорили?

- Важно найти подход к футболисту. Я могу специально спровоцировать конфликт для того, чтобы он заиграл. Лучше иногда говорить правду, чем лебезить перед футболистами. Без острых углов не будет прогресса.

Если у футболистов есть ко мне вопросы – они всегда могут мне подойти их задать. Я не хочу, чтобы меня футболисты любили. Я им сказал недавно на собеседовании: «Внутри себя можете меня хоть матом крыть, но, если вы завтра выйдете и покажете игру – я свою работу сделал».

- Как вы помогаете Морозову обрести уверенность?

- Я стараюсь его больше подкалывать. Говорю ему: «Давай бейся, а то по башке получишь». Типа такого. В этом плане он парень адекватный. Улыбнется и продолжит пахать. В новом сезоне планируем предоставлять ему практику еще и в «Чайке-2». Мне кажется, он заиграет в футбол на достаточно хорошем уровне. Для этого у него есть все данные.

Валеру Громыко, который играл у меня в «Шахтере», поначалу все тоже хаяли, а через год он играл в сборной Белоруссии против Германии. Или пример того же Соболева. В Томске разбежалась команда, поставили молодежь. Он показал себя – сейчас играет в сборной. А кто его знал до этого?

- Теперь о тех, кто играл не так часто: Оразов провел меньше тайма, а Парадин так и не появился на поле.

- Парадину крайне не повезло. Буквально в первый же день после того, как я пришел в команду, он простудился. Пропустил сборы, только набрал форму – получил травму колена. Она его до сих пор мучает. Элементарный удар по мячу доставляет ему дискомфорт. Он парень старательный, профессионал, но проблемы, о которых я сказал выше, не дали ему сыграть.

Когда Оразов приехал из сборной, у нас как раз была полоса неудач, и я думал о том, что нужно поставить в состав игрока, который может делать на поле разумные вещи. Я планировал его наигрывать. Помню, даже Андрею Ивановичу написал об этом в смс.

Между турами у нас был контрольный матч с молодежной командой. Я ему объяснил, как и на какой позиции он должен играть. Однако, его недисциплинированная игра стала для меня откровением. Для любого тренера важно соблюдение четких инструкций на поле. Поэтому я решил не рисковать и не поставил его в состав.

- Весь чемпионат вы играли по схеме 4-2-3-1. Планируете ли вы варьировать схему в зависимости от соперника в новом сезоне?

- У каждого тренера должен быть свой стиль. Вы видели, чтобы Симеоне, Клопп или Гвардиола меняли схемы? Они играют в свой футбол. Даже одну схему нужно наигрывать пару лет, чтобы она работала, как швейцарские часы. А если использовать несколько схем, тогда не будет стиля. Команды Ташуева с 1992 года играют в свой футбол: прессинг, давление, владение мячом, атака.

Если разобраться, то мы играем по схеме 2-3-3-2. Два центральных защитника. Два высокоиграющих атакующих блока: правый и левый. Если правый атакует через латераля, то левый блок смещается к центру. Далее три атакующих инсайда (не крайних хавбека) и два нападающих: нижний и верхний. Это называется «круглый мяч». Эту схему мы сами придумали. Чтобы ее отладить, требуется очень много времени. Тогда она будет сверкать. Плюс еще нужно подобрать футболистов, которые будут подходить под этот стиль.

Менять схему – это не для нас. Что такое новое в футболе? Отладил игру, неделю тренируешь команду – взаимодействие улучшается. Соперник думает, что разобрал тебя. Выходим на поле – а у него ничего не получается. Почему? Потому что мы за тренировочный цикл мы стали еще лучше. Вот почему я постоянно говорю, что тренировочный процесс – самое важное. Я в этом силен. Некоторым тренерам удобно не тренировать, а менять схемы. А то, что футболисты не прогрессируют – да и ладно.

- Сколько трансферов планируете совершить?

- Работа идет. Обсуждаем кандидатуры. Уверен, что соберем сильную команду, которая достигнет своей цели.

- По ходу сезона вы несколько раз критиковали тренера «Краснодара» Мурада Мусаева.

- Если бы меня не спрашивали, я бы молчал. Мне звонили журналисты и спрашивали о «Краснодаре», где я работал. Я отвечал.

«Краснодар» тогда играл неудачно, и я просто говорил то, что видел: «Мусаев – сырой, молодой тренер, который еще явно не готов к Премьер-Лиге». Вот и все. Пусть и про меня говорят, что думают. В этом нет ничего страшного. Я ж не обматерил его. Я сказал, что есть такие-то проблемы. Пусть молодой учится.

Конечно, я мог и промолчать. Только кому это будет интересно? Сейчас мы с вами это обсуждаем. Вам же интересно? Вот и вся фишка. Не надо бояться говорить – будет больше пользы. У болельщиков повысится интерес к футболу, к лиге.

- Галицкий рассчитывает вернуть его в главную команду через какое-то время?

- Сергей Николаевич любит своих учеников. Мурад работает в системе «Краснодара» с 23 лет, если я не ошибаюсь. Галицкому нравятся свои воспитанники: и футболисты, и тренеры. Я считаю, это правильно. Обрастет опытом и вернется в первую команду.

По итогам минувшего сезона «Чайка» заняла 12-е место, набрав 56 очков. Разница мячей 44-53.